Когда жизнь подходит к концу, особенно хочется участливого человеческого отношения. Но латвийская система здравоохранения, похоже, считает, что пожилые люди уже отдали всё, что могли, и потому больше ничего не заслуживают.
В Grani.lv обратилась жительница Лиепаи Лидия — дочь 86-летней Валентины из Даугавпилса, [пишет]https://www.grani.lv/latvia/150722-kak-latviyskaya-medicina-vycherkivaet-starikov.html) портал. История её матери — это не просто трагедия одной семьи. Это зеркало латвийской медицины, отражающее, насколько безразлична она к тем, кто нуждается в заботе больше всего — к старикам, у которых не осталось сил бороться за каждый свой день.
Упущенное время
Всё началось в ноябре 2022 года. У Валентины на спине появилось пятно размером с 5-копеечную монету. После биопсии подтвердился диагноз — рак кожи. Казалось бы, раннее выявление — отличный шанс на спасение. Женщине провели операцию. Но уже на следующее утро швы разошлись — кровать была залита кровью. Когда она пришла к врачу, рану просто намазали зелёнкой. Без повторного наложения швов и без назначения дальнейшей профессиональной обработки.
Каждый месяц Валентина приходила на приём. Опухоль росла. Врач только наблюдала. В итоге за год на месте операции образовался злокачественный «гриб» размером с кулак. Женщина не могла лежать на спине с момента операции. Но на спину пациентки только в больнице обратил внимание радиолог. Было проведено облучение спины и висков, на которых к тому времени появились новобразования. Возможно, уже слишком поздно: первоначально диагностированная карцинома не давала метастазов. Но упущенное время превратило локальный рак в генерализованный. Метастазы распространились по всему телу.
«Ходит — значит, здорова»
Медицинская логика семейного врача была проста: если ты можешь прийти на приём — значит, ходи, всё в порядке. Каких усилий это стоило — доктора не интересовало. Валентина жила на Химии, всего в пяти минутах от семейной практики. Но из-за боли и слабости преодолевала это расстояние за полчаса. Никакого визита на дом, никакой помощи. Как будто немощные люди должны сами доказывать, что у них нет сил.
Когда облучили опухоль на спине, уход за раной, естественно, лёг на плечи… самой пожилой женщины. Медиков не волновало, может ли она это делать. Когда мама потеряла аппетит и перестала есть, дочь просила назначить специальное питание — как это делается в случае онкологических больных. Ответ семейного врача был прост: покупайте в аптеке за свои деньги.
Валентина слабела. Поднявшаяся температура держалась неделю. Только после активного и настойчивого вмешательства дочери семейная врач пришла осмотреть больную и сразу же вызвала скорую. Диагноз — гнойное воспаление инфицированной раны. Валентину отвезли в больницу, стабилизировали её состояние и отправили домой. Наконец-то онкологом был назначен медицинский уход, и на дом к женщине стала приходить медсестра.
Бумажная реальность и реальная смерть
В ноябре 2024 года врачи после проведённого консилиума официально признали: женщине осталось жить не более полугода. Но даже после этого семейная врач сразу не подала документы на 1-ю группу инвалидности — пока Лидия не пригрозила жалобой. И когда документы всё же были отправлены, комиссия (ВТЭК) отказала в присвоении первой группы инвалидности. Человеку, которому оставалось жить не более шести месяцев! Только после повторного обжалования этого решения Лидией в марте 2025 года Валентину, признали инвалидом первой группы. И наконец-то назначили компенсируемые средства по уходу. С первой группой инвалидности и компенсацией она прожила чуть больше месяца.
На день повторного визита соцслужбы по месту жительства Валентина с кровотечением была увезена в больницу. Домой она уже не вернулась. Умерла в хосписе…
«Мама была из поколения людей, которые не привыкли жаловаться, — говорит дочь Валентины. — В детстве она пережила войну, бомбёжки, её вели на сожжение. Она выжила. И очень горько, что в мирное время она умирала в таких муках, при полном равнодушии нашей системы».
«Старики больше не нужны?»
Дочь Валентины, ухаживавшая за мамой в последние месяцы, до сих пор не может понять, что же это за государство у нас такое. Где старики — это не люди с правом на уважение и заботу, а просто статистика. Где пожилые люди десятилетиями работали, платили налоги, строили эту страну, а в старости оказались ненужными. Как отработанный материал, который можно без сожаления выбросить.
Почему отдельные семейные врачи так легко проходят мимо чужой боли? Почему даже базовую помощь онкологическим больным приходится буквально выгрызать — звонками, жалобами, угрозами? И что происходит с теми, у кого нет участливой дочери, которая будет бить тревогу? О таких, скорее всего, просто забывают. Молча, равнодушно.
Именно поэтому Лидия решила рассказать эту историю. Не ради того, чтобы вызвать чувство жалости или отомстить «причастным». Ради перемен. Чтобы старики в Латвии не проходили через такой путь одиночества, боли и бюрократического ада, как её мама. Ведь в Латвии должны действовать европейские стандарты отношения к старости, к боли, к жизни.
В век цифровых технологий несложно выстроить систему, в которой информация передаётся автоматически: из больницы — в соцслужбу, из соцслужбы — к патронажной помощи, от врача — к организации ухода. Не нужно изобретать велосипед. Достаточно просто посмотреть, как это устроено в других странах ЕС — например, в Германии.
Там, как только человек выписывается с тяжёлым диагнозом, запускается целая система поддержки: соцработники, медсёстры, технические службы. Приезжают домой, ухаживают, перестраивают быт под новые условия. Родственникам не нужно метаться в поисках специальных кроватей, пелёнок, питания. Там уважают старость. А главное — ценят человеческую жизнь до самого последнего вздоха.
А у нас — семья больного (если она есть) должна обзванивать инстанции, искать перевязочные материалы, покупать питание. Всё — своими силами. Даже когда человек умирает. Звоните сами. Покупайте сами. Терпите. Ждите. А если не доживёте — ну что ж, вы были не единственные…
