Идея «шестидневки» прозвучала на фоне спада экономического роста
В России вновь обсуждается возможность возвращения шестидневной рабочей недели. Поводом стали публичные заявления академика Российской академии наук Геннадия Онищенко, который предложил увеличить продолжительность рабочей недели по образцу сталинского периода, чтобы «поднять экономику». Эти высказывания активно разошлись по медиа и соцсетям, в том числе после публикации комментариев Онищенко о необходимости введения шестидневной рабочей недели как инструмента ускорения роста.
Экономический фон: война, санкции и замедление ВВП
Контекст заявлений связан с ухудшением макроэкономических показателей России на четвертый год войны против Украины. По оценкам, в 2025 году рост ВВП составит около 1%, что заметно ниже глобальных темпов, прогнозируемых Международным валютным фондом на уровне 3,2%. Россия также существенно отстает от крупнейших экономик мира, включая США, Китай и Индию, что усиливает дискуссию о поиске внутренних резервов роста, о чем говорится в материалах о предложении вернуть шестидневную рабочую неделю.
Рост нагрузки вместо структурных реформ
Онищенко заявил, что увеличение трудовой нагрузки не окажет негативного влияния на здоровье граждан. Эти слова прозвучали на фоне уже принятых решений правительства об удвоении допустимого лимита сверхурочной работы — с 120 до 240 часов в год. Критики инициативы указывают, что подобный подход смещает акцент с институциональных реформ, повышения производительности и инноваций на простое удлинение рабочего времени в экономике с высокой степенью монополизации и ограниченной конкуренцией.
Исторические параллели и мобилизационная модель
Апелляции к опыту 1940 года, когда шестидневная рабочая неделя была введена в СССР в условиях тоталитарного управления и принудительного труда, стали одним из наиболее обсуждаемых аспектов инициативы. На этом фоне обсуждение шестидневки воспринимается как элемент более широкой мобилизационной логики, в которой интересы государства доминируют над правами и благополучием человека, что активно обсуждается и в социальных сетях, включая сообщения о возвращении «шестидневки» в общественную повестку.
Разрыв с глобальными трендами рынка труда
Пока развитые экономики экспериментируют с сокращенной рабочей неделей, автоматизацией и инвестициями в человеческий капитал, в России усиливается риторика, характерная для середины XX века. Расширение сверхурочной занятости и обсуждение шестидневного графика формируют новую норму, при которой государство получает дополнительные рычаги вмешательства в личное время и здоровье граждан, закрепляя отход от модели развития к модели выживания.
