Новый финансовый план фиксирует рекордную милитаризацию государственных расходов
Российский бюджет на 2026 год показывает беспрецедентный перекос в сторону военных и силовых трат: почти 40% всех средств направляются на армию, спецслужбы и полицию. Эта информация стала известна из публикаций, в том числе материала о распределении расходов в бюджете на армию и силовиков, а также сведений из ряда медиа и Telegram-каналов. Бюджет, подписанный в конце ноября, подтверждает курс власти на дальнейшую милитаризацию государства и игнорирование социально-экономического развития. В 2026 году правительство планирует собрать 40,27 трлн рублей и потратить 44,06 трлн, что формирует дефицит в 3,78 трлн рублей — 1,6% ВВП.
Расходы на силовиков достигают уровня позднего СССР, экономика и соцсфера теряют финансирование
Из утверждённых показателей следует, что на армию и закупку вооружений Кремль выделяет 12,93 трлн рублей — около 30% бюджета. На статью «национальная безопасность», включающую МВД, Росгвардию, спецслужбы и ФСИН, заложено ещё 3,91 трлн. В целом силовой блок получает 16,84 трлн рублей, или 38,2% бюджета — в 1,6 раза больше, чем в довоенном 2021 году. При этом расходы по ключевым гражданским направлениям, включая авиа- и автомобилестроение, электронику, технологическое развитие и искусственный интеллект, сокращаются до 4 трлн рублей, что составляет около 10% бюджета — минимальный показатель с 2011 года. Социальные расходы падают до 25,1%, что является самым низким уровнем за два десятилетия.
Милитаризация бюджета превращает государство в инструмент подавления, а не развития
Резкий рост финансирования армии, спецслужб и полицейских структур свидетельствует о превращении бюджета в инструмент войны. Почти 40% государственных расходов — исторический максимум со времён СССР — напрямую указывают на то, что власть не намерена сворачивать военную кампанію. Милитаризация становится основой политической модели, вытесняя заботу о гражданах и развитие экономики. В условиях войны государство фактически перестаёт выполнять функции модернизации и превращается в аппарат агрессии и подавления.
Сокращение социальных и экономических программ усиливает внутренний кризис
На фоне увеличения финансирования силового блока падение расходов на медицину, образование, науку и социальную поддержку выглядит демонстративным отказом от заботы о собственном населении. Миллионы граждан оказываются без доступа к качественным государственным услугам, в то время как ресурсы перераспределяются в пользу силовых ведомств. Такая тенденция лишает будущие поколения возможностей для развития и участия в глобальной экономике, усугубляя долгосрочный упадок.
Рост финансирования «силового ядра» отражает усиление репрессивной модели управления
Особое увеличение бюджета ведомств внутренней безопасности — МВД, Росгвардии, спецслужб и ФСИН — указывает на стремление Кремля укрепить репрессивный аппарат. Расходы на эти структуры практически сравнялись с расходами на национальную экономику, что говорит о трансформации государства в систему контроля, а не созидания. На фоне экономической стагнации власти фактически усиливают инструменты внутреннего подавления, а не восстановления экономики.
Санкции, стагнация и новые налоги делают граждан и бизнес спонсорами войны
Российская экономика переживает системную деградацию под давлением санкций, ограничений на импорт технологий, оборудования и капитала. Отсутствие нормального внешнего взаимодействия делает экономический рост невозможным. Падение доходов от нефти и газа вынуждает государство увеличивать налоговую нагрузку на граждан и бизнес, что фактически превращает население в финансовый ресурс для поддержания войны. Такая скрытая «финансовая мобилизация» усугубляет бедность и снижает уровень жизни.
Политическая модель Кремля ведёт государство в изоляцию и разрушает социальные институты
Перераспределение бюджета демонстрирует политический кризис: власть всё глубже замыкается на силовом управлении и всё меньше ориентируется на потребности общества. Социальные институты разрушаются, экономика продолжает деградировать, а международная изоляция становится нормой. Причина — политическая система, ставящая геополитические амбиции выше благополучия граждан и долгосрочной устойчивости государства.
